Не так давно, в одной большой компании, где люди поддерживают трезвый и здоровый образ жизни, молодой человек сказал: «Я не для пьянства пью, а для вкуса!», «Хочу разобраться во вкусе».
Звучит убедительно, почти изысканно. Но так ли это на самом деле?
За красивой фразой часто скрывается опасная игра самообмана, где культура, биология и маркетинг сплетаются в хитрый клубок.
Попробуем его распутать.
Миф о «благородном гурмане»
Алкоголь давно стал частью гастрономической эстетики: вино воспевают поэты, крафтовое пиво называют «искусством», а коллекционный виски сравнивают с антиквариатом.
Но если отбросить романтизацию, возникает вопрос: почему ради «вкуса» мы выбираем именно психоактивные вещества, а не соки, чай или лимонад?
Ответ кроется в том, как наш мозг учится обманывать себя.
Первый глоток пива для подростка — горький и противный. Первый бокал вина — кислый. Однако через десяток встреч с друзьями, праздников или вечеров «для релакса» мозг начинает связывать вкус алкоголя с приятными эмоциями.
Горькое становится «сложным», кислое — «богатым оттенками».
Это не гурманство — это классический условный рефлекс.
Люди склонны рационализировать свои действия, чтобы избежать внутреннего конфликта.
В культурах, где алкоголь ассоциируется с изысканностью (например, вино как атрибут статуса), легче приписать употребление эстетическим предпочтениям, а не запрограммированости и социальному давлению.
Кто диктует нам вкусы?
Человек рождается с чёткой программой: сладкое = безопасно (калории), горькое = опасно (яд).
Алкоголь, с его горечью и жжением, эволюционно должен отталкивать. Но культура переписывает инстинкты.
В странах с «винными» традициями ребёнка с детства учат пить вино на семейных застольях. В России водка становится «лекарством от стыда» в мужских компаниях. Вкус здесь — лишь проводник к чему-то большему: одобрению, принадлежности, бегству от реальности.
Пример: Попробуйте предложить европейцу ферментированный чайный гриб комбуча или тибетский масляный чай — многие поморщатся. Но для местных это «вкус детства». Так и с алкоголем: мы учимся любить то, что одобряет наше племя. Этанол — главный ингредиент «вкуса».
Самообман с последствиями
«Пью мало и только хорошее» — говорят миллионы. Но статистика ВОЗ беспристрастна:
Даже 50 г алкоголя в день повышают риск рака груди на 50%, цирроза — на 40%.
10% «умеренно пьющих» со временем становятся зависимыми.
Ирония в том, что многие искренне верят в свою «неуязвимость».
Но если бы алкоголь продавался без красивых этикеток, а в составе значились «ацетальдегид (канцероген) + этанол (нейротоксин)», вряд ли бы мы называли его вкус «утончённым».
Что делать?
Важно называть вещи своими именами:
Это не вкус, а ритуал. Это не культура, а зависимость. Это не невинность, а риск. Алкоголь — мастер маскировки.
Он прячется за ярлыками «традиция», «вкус», «статус», чтобы оставаться социально приемлемым. Но разоблачение мифа — это приглашение к честности.
Когда в следующий раз услышите «Я пью только ради вкуса», спросите: «А если бы этот вкус был в лимонаде — ты бы выбрал его?»
Кстати, что же с тем молодым человеком, который начал пить в сознательном возрасте, исключительно «для вкуса»? Его история — словно сюжет для психологической драмы. С его слов, он вырос в семье, где алкоголь лился рекой, где он «насмотревшись на родителей», решил: «Никогда не стану таким». И что же? Годы спустя — неожиданный поворот: тот, кто брезгливо отворачивался от рюмки, теперь смакует вино, оправдываясь изысканным «поиском вкуса» и убеждая других, что он застрахован от алкоголизма.
Какая ирония. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Какой вывод можно сделать из его примера? Он убежал от родительского пьянства, но не от механизмов зависимости. Алкоголь теперь ассоциируется у него не с хаосом, а с «контролем»: якобы осознанный выбор вместо беспомощности. Но разве можно искать «вкус» в веществе, которое когда-то разрушало его семью?
Почему «вкус» появился именно сейчас?
Возможно, за этим стоят: Социальная мимикрия, друзья, коллеги, партнёры, для которых бокал вина — норма. Парадокс «осознанного выбора»?
Он верит, что управляет привычкой, но мозг уже знает: этанол — кратчайший путь к «удовольствию». «Вкус» становится оправданием, ведь признать, что ты зависим от ритуала, — значит встать в один ряд с теми, кого осуждал. Что это, если не ловушка?
Его история — зеркало общества, где алкоголь маскируется под невинный «гастрономический опыт». Но если копнуть глубже, за «вкусом» часто прячутся:
- страх быть белой вороной,
- неспособность иначе проживать эмоции,
- бессознательное повторение сценария семьи, но в «цивилизованной» упаковке.